|
| Калмыцкие народные сказки - Волшебные сказки | ||
| "ХАРАДА-МУДРЫЙ" | ||
|
Когда-то давным-давно жил на свете Тангад-хан. Слыл он правителем умным и справедливым. Было у него три сына: старшего звали Улада, среднего - Шарада, младшего - Харада. Двух старших он женил, а для младшего сына сватов подыскивал. И вот ни с того, ни с сего стал Тангад-хан слепнуть, а вскоре и совсем ослеп. Лекари заморские и эмчи лечили его и так и этак, но ничто не помогало повелителю. Тогда во дворец собрались келмерчи. Старцы и бороды свои гладили, и затылки чесали, а придумать, как избавить больного от такой напасти, так и не придумали. Думали, гадали - и решили: надо узнать мнение самого Тангад-хана. И обратился белобородый келмерчи к повелителю: - О, высокочтимый, мудрейший из мудрейших, мысли которого животворны, как движение дня и ночи, скажи нам, можно ли тьму победить светом? - Можно,- ответил им Тангад-хан.- Свет победит тьму тогда, когда рожденный от меня сын увидит землю, которую я не видел. - Отец, я найду эту землю!- воскликнул старший сын Тангад-хана. - Что ж, Улада, скажи жене своей, что вернешься в свою кибитку к ночи. И жена Улады зажгла огонь в светильнике. Не успел огонь силу набрать, а вороной конь Улады копытом чужую землю отбрасывал. Три раза сменилось четыре времени года. Семью семь - сорок девять раз Улада и его воины с коня на коня перескакивали. На восьмой день, в день Бембе, они увидели шестидесятиветочное дерево шестидесятиязычного народа. - Я увидел ту землю, которую не видел мой отец,- сказал Улада с радостью и повернул вороного головой к царству Тангад-хана, хвостом к землям шестидесятиязычного народа. Три раза сменилось четыре времени года. Семью семь - сорок девять раз старший сын Тангад-хана и его воины с коня на коня перескакивали. Трупами устилалась дорога в царство Тангад-хана, но Улада живым домой добрался. - Батюшка, здоров ли ты?- спросил он отца. - Я-то, сын мой, жив-здоров. Далеко ли сокол летал, какую землю видел? - Дошел я, отец, до шестидесятиветочного дерева, видел шестидесятиязычный народ. - Спасибо тебе, сын мой, но это та земля, где я сидел ханом шестьдесят лет. - Батюшка,- тотчас сказал средний сын Тангад-хана,- позволь мне промять коня застоялого, поискать землю, которую вы не видели. - Что ж. Шарада, скажи своей жене, что вернешься ты в кибитку к ночи. И жена Шарады зажгла огонь в светильнике. Не успел он еще и силу набрать, а буланый конь ее мужа копытом чужую землю отбрасывал. Три раза сменилось четыре времени года. Семью семь - сорок девять раз средний сын Тангад-хана и его воины с коня на коня перескакивали. На восьмой день, в день Бембе, они доехали до шестидесятиветочного дерева шестидесятиязычного народа. "Здесь был мой старший брат,- подумал Шарада.- Мне надо ехать дальше". Много дней мелькал ковыль под копытами коней. Еще три раза сменилось четыре времени года - средний сын Тангад-хана и его воины увидели семидесятиветочное дерево семидесятиязычного народа. - Эту землю мой батюшка не видел. В светильнике, поди, и жиру наполовину уже убавилось,- сказал Шарада и повернул буланого коня головой к царству Тангад-хана, хвостом к землям семидесятиязычного народа. Шесть раз сменилось четыре времени года. Семью семь - сорок девять раз средний сын Тангад-хана и его воины с коня на коня перескакивали. Долго ли, мало ли они ехали, только на пятнадцатый день, в день Бембе, он пришел домой без воинов, гол и бос. - Батюшка, здоров ли ты?- спросил Шарада отца. - Я-то, сын мой, жив-здоров. Далеко ли сокол летал, какую землю видел? - Прошел я шестидесятиветочное дерево шестидесятиязычного народа и, дойдя до семидесятиветочного дерева, повернул буланого коня головой к дому, хвостом к землям семидесятиязычного народа. - Спасибо тебе, сын мой, но ты побывал в той земле, где я ханом сидел семьдесят лет. Подошел тогда к незрячему Тангад-хану его младший сын Харада. - Батюшка, позволь и мне попытать счастья. - Что ж, пойди, попытай счастья, пути к нему никому не заказаны. Младший сын Тангад-хана обулся в башмаки кованые, взял посох и отправился в путь-дорогу. Долго ли, мало ли он шел, но за его плечами осталось много больших и малых царств. На восьмой день, в день Бембе, Харада увидел шестидесятиветочное дерево шестидесятиязычного народа. Увидел - и сказал: - Сюда дошел мой старший брат Улада, а отец не стал зрячим. Я пойду дальше. На пятнадцатый день, день Бембе, он увидел семидесятиветочное дерево семидесятиязычного народа. Увидел - и сказал: - Здесь был мой средний брат Шарада, и отец не прозрел. Надо мне идти дальше. Шел, шел младший сын Тангад-хана и на тридцатый день, в день Бембе, увидел восьмидесятиветочное дерево восьмидесятиязычного народа. - И эту землю, должно быть, знает мой батюшка,- сказал он сам себе.- Пойду-ка я еще дальше. Семь раз сменилось четыре времени года. А сколько дней прошло! Харада им счет потерял. Подошвы его кованых башмаков поистерлись, острие его железного посоха притупилось, а конца пути-дороги не было видно. Как-то подошел младший сын Тангад-хана к отаре овец и видит: Черный Змей заглатывает круторогого барана с хвоста, только пасть никак не может закрыть. Худо Черному Змею: ни заглотать, ни выплюнуть. Харада схватил барана за рога и стал тянуть из пасти. У Черного Змея глаза вот-вот закатятся. Долго он тянул круторогого барана, а когда вырвал его из пасти. Черный Змей тут же промолвил: - Я не змей, а человек-оборотень, я из Нижнего царства. Ты спас мне жизнь, пойдем ко мне, добрый молодец, жалеть не будешь. "Нижнее царство, наверное, и есть та земля, которую и глазом никто не видал, и слыхом никто не слыхал",- подумал Харада и спросил: - Попасть туда не диво, да как оттуда выбраться? - Ты вели-приказывай,- отвечал Черный Змей. Сел Харада верхом на Черного Змея, обхватил его руками. Змей три раза хвостом по земле ударил и полетел навстречу восходящему солнцу. Подлетел он к Седун-горе, которая около Кеки-Тенгис (голубого моря), и пополз вниз по расщелине. Дополз Черный Змей до ручейка, что у черного камня, заглотал былинку разрыв-травы и человеком стал. - Вот и мой дом,- сказал человек-оборотень. Повернул черный камень и первым вошел в пещеру. Вслед за ним - и Харада. В пещере же на камнях-самоцветах две змеи: одна - землисто-бурая, другая - узорчатая, с жемчужными и голубыми пестринами. - Вставайте,- сказал им человек-оборотень,- приготовьте поесть, попить. Землисто-бурая змея ударила хвостом два раза по камням-самоцветам - обернулась пожилой женщиной; ударила хвостом по камням-самоцветам змея узорчатая, с жемчужными и голубыми пестринами,- стала девушкой, писаной красавицей. Пока Харада диковинки разглядывал - ужин поспел. День живет сын Тангад-хана, два живет: ест, пьет да по Нижнему царству с красавицей писаной гуляет. Идет день заднем, не заметил он, как и месяц пролетел. - Загостился я у вас,- однажды сказал он дочери хозяина.- Отец мой, поди, совсем заждался. Пора мне и к дому путь держать. Услышала она таковы слова, и слезы у нее из глаз покатились. Вздохнула-не с обидою, а с сожалением и говорит ему: - Что ж, вольному воля. Видно, не судьба быть вместе. Об одном, свет ты мой ясный Харадушка, прошу тебя: возьми в Верхнее царство Конька-Бегунка. Возьмешь - жалеть не будешь. - Как ты скажешь, так я и сделаю. Скоро слово молвится, да не скоро дело делается. Ждет, пождет Харада Черного Змея, уже давно бы пора ему возвратиться, а его все нет и нет. На седьмой день Черный Змей прилетел из царства Верхнего. Младший сын Тангад-хана ему и говорит: - Загостевал я у вас не в меру, пора и честь знать. - Что ж, видно, соколу не жить без охоты, птице - не петь на чужбине. Говори, чем тебя одарить, что твоему сердцу будет мило-дорого? - Чужеземец думает о родине, мило-дорого ему, что сокращает день разлуки. - Без Конька-Бегунка,- в отчаянии воскликнула хозяйка пещеры,- и нам жизнь не в жизнь! Выслушал человек-оборотень просьбу гостя, взял узду и подвел Конька-Бегунка к пещере. - На, бери,- сказал он, передавая повод Хараде.- Да береги его, как зеницу ока. Он не раз сослужит верную службу, не раз тебя из беды выручит. Сел младший сын Тангад-хана в седло, и в три скачка Конек-Бегунок вынес его из царства Нижнего. Мчит конь, отлетает в стороны земля под его копытами... Месяц в небо рог выпустил-царство стоязычное показалось. Подъехал Харада к Хар-Булга (черному роднику), напоил, накормил Конька-Бегунка, хотел было в путь-дорогу отправиться, да увидел в ковыль-траве перо золотоцветное. Взял его в руки, а Конек-Бегунок и советует: - Не бери золотоцветное перо: беды не оберешься. Но жаль младшему сыну Тангад-хана золотоцветное перо. Не послушался он совета Конька-Бегунка, положил перо в сумку переметную. Сел и поехал дальше. Едет Харада день, другой. За плечами осталось двадцать царств-государств, впереди кибитка какого-то хана показалась. - Кто ты и откуда? - спросил Бледнолицый хан вошедшего. - Я - сирота. Кто даст много - у того заночую, кто даст мало - у того передохну. - Умеешь ли ты играть в шахматы? - Умею. - Садись, сыграем, но знай: кто проиграет, того и голова - на острие пики. - Тогда я не буду играть. - Садись, ты и без игры ее можешь потерять. Харада расставил фигуры на шахматной доске. Сосчитал ее клетки и понял, что одолеть противника можно не хитростью, а смекалкой. Стали они играть. Сделал Бледнолицый хан семь ходов, а на восьмой - мат получил. Харада обнажил обоюдоострый меч и говорит: - Хан, подставляй свою голову. Я ее выиграл! - Погоди, дай спросить. Ты вошел в мои владения до того, как я проиграл? - Я играл в шахматы на твоей земле, в твоей кибитке. - А знаешь ли ты закон ханов? - Не слыхивал. - На своей земле каждый хан волен казнить или миловать и цаган-ясын, и хара-ясын. Ты отрубишь мне голову не позже того, как твоя голова появится на острие пики. Не спеши рубить мне голову, давай лучше сыграем вторую партию,- предложил Бледнолицый хан. Сели играть. Бледнолицый хан сделал шесть ходов, а на седьмом - мат получил. - Хан, подставляй свою голову, я ее второй раз у тебя выиграл! - Не спорю. Выиграть-то ты выиграл, но еще не знаешь, что с нею делать. Пока будешь думать, можно сыграть третью партию. Выиграю я - квиты, станем назваными братьями; выиграешь ты - поступай с моей головой как тебе вздумается. - Ладно, хан. И стали они играть. Бледнолицый хан уже на пятом ходу пустился на разные хитрости. Да не знал он, что хитростью ума не одолеть. По двадцать ходов сделали, а на двадцать первом - Бледнолицый хан положил короля на доску. - Ну, как?- спросил его Харада,- Теперь что скажешь? Умел, хан, спор затевать, умей и ответ держать, подставляй свою голову. - Пощади... Я буду тебе родным братом, - слезно просил Бледнолицый хан.- Клянусь, ни один волос не упадет с головы албатов. - Видишь ли, обычно ханы живут по закону: высший обманщик тот, кто умеет прикинуться правдивым. Слова ханов имеют и силу меча, и силу ветра. - Ты прав. Я дам тебе клятву ханов по "Андагару" ("Книге клятв"). - Пусть небо ударит! - воскликнул Бледнолицый хан и, призывая на себя гнев племени, он то лизал меч языком, то прикладывал его к горлу. Созвал он нойонов, зайсангов и гелюнгов - людей белой кости. - Отныне и на вечные времена,- повелел Бледнолицый хан,- этот человек - мой названый брат, он имеет цоло, его тамга - "кюнь-тамга" (тамга-человек), его воля - моя воля. Завистники узнали волю Бледнолицего хана, сговорились между собою и послали гонца к бурхану (праведнику) просить совета, что делать, как избавиться от названого брата хана. Бурхан знал, что Харада стал названым братом Бледнолицего хана, и сказал гонцу: - Передай тем, кто тебя послал, что Харада укротил хана, установил мир и согласие в царстве. Узнав ответ бурхана, придворные завистники еще пуще возненавидели Хараду. И так и этак умом прикидывали, а в день Цаган-Сара послали они своего человека в хурул. - Харада подарил Бледнолицему хану золотоцветное перо. И с тех пор названый брат - хан, а Бледнолицый хан - тень его. Что делать? Как быть? Подай совет, научи нас уму-разуму,- говорил бакше посланец. Бакша взял белую ворону, положил перед нею два зерна: одно - белое, другое - черное и стал ждать. Встрепенулась ворона, каркнула на четыре стороны и клюнула зерно белое. Бакша открыл книгу Эмин-ноом и начал молиться. Манжики поднесли к нему изображения коня с всадником, он позвонил колокольчиком над ним, похлопал в ладоши и плюнул. Манжики взяли изображение и выбросили во двор. Совершив обряд изгнания злого духа, бакша сказал: - Тень отца Бледнолицего хана ждет названого брата! Доложите повелителю: среди своих людей Харада хвастал, что Бледнолицый хан - не хан, а кулан (дикий осел). Когда я,- говорил Харада,- подарил хану золотоцветное перо, мой названый брат даже не догадался спросить, что это за птица. Выслушав совет бакши, гонец оседлал коня и помчал во дворец. Бледнолицый хан приказал слутам тотчас позвать Хараду. - Брат мой, ты подарил мне золотоцветное перо, сделай так, чтобы я мог услышать и пение этой дивной птицы. - Дай, подумаю. Смогу ли достать. Пришел Харада к Коньку-Бегунку, взнуздал его, а тот и спрашивает: - Что так призадумался, куда путь держать думаешь? - А как мне не призадуматься, когда Бледнолицый хан требует достать птицу с золотоцветными перьями. - Не послушался тогда совета моего верного, вот теперь нам печаль-заботушка. Не кручинься понапрасну: это еще не дело, а безделица. Минет срок - не то будет. Птицу найдем, Харадушка, только возьми с собой самоловный силок, хорзу, золотую чашу и черную бурку, да сумей удержаться на моей спине. Семью семь - сорок девять дней Харада проскакал на Коньке-Бегунке, а когда вскочил на перевал Седун-горы, увидел: за пологим холмом на просторной низине одинокий курган стоит. - Сними с меня седло и кладь,- сказал ему Конек-Бегунок,- Поставь у подножия кургана чашу с хорзой и самоловный силок. Сделал Харада все так, как Конек-Бегунок ему присоветовал. Сел на седло и черной буркой прикрылся. Конек-Бегунок ходит по просторной низине, траву щиплет да хвостом слепней отгоняет. А как солнышко в просторную низину глянуло, птицы со всех сторон слетелись. Они поклонились кургану и запели песни. Прилетела золотоцветная Жар-птица. Птицы вспорхнули и полетели в разные стороны. А Жар-птица с золотоцветными перьями поклонилась кургану, подошла к золотой чаше и стала пить. Семь раз голову запрокинула, а на восьмой - в самоловном силке очутилась. Харада схватил Жар-птицу с золотоцветными перьями, вскочил на Конька-Бегунка и помчал без оглядки ко дворцу. Увидел Бледнолицый хан Жар-птицу с золотоцветными перьями - обрадовался, а придворные завистники - позеленели от злости. Не мешкая долго, они послали гонца верного в хурул, к бакше, узнать, как хитрому дрого Хараду с белого света изжить. - Доложите повелителю,- поучал бакша гонца,- что его названый брат среди своих людей хвастал: "Жар-птица с золотоцветными перьями - безделица. Если бы я захотел, мог бы достать девушку -красавушку красоты невиданной".- Харада поедет за ней,- там и настигнет его тень отцов. Придворные завистники узнали, что им бакша присоветовал,- и нашептали повелителю. - Названый брат,- обратился он к Хараде,-слыхал я, что можешь ты достать девушку-красавушку красоты невиданной. Запала мне на ум охота взять ее себе в жены. Две услуги ты мне оказал, окажи и третью. Знаю - для тебя найти эту девушку не дело, а безделица... - О, Бледнолицый хан, девушку найти - не пустяк дарить! - Что же теперь делать?- сказал про себя Харада и пошел к Коньку-Бегунку печаль-горе поведать. - Твой Бледнолицый брат, как бешеный бык, бросает землю на свою голову. Не горюй: беде вздохами не поможешь. Возьми уут, наполни борцоками и садись в седло,- сказал Конек-Бегунок. Взял Харада уут с борцоками, сел на Конька-Бегунка и отправился в путь-дорогу на поиски девушки-красавушки красоты невиданной. Много ли, мало ли дней ехал. Только в год красной собаки на берегу Дала-Тенгис (большого моря) он увидел Желтый дворец, вокруг которого в один ряд стоят воины окаменелые. У каждого всадника шапка набекрень, в зубах трубка, в левом ухе по серьге, каждый из них правой рукой держит за чумбур оседланную лошадь. - Кто они и почему здесь?- спросил Харада Конька-Бегунка. - Они за тем же... Посчитай, сколько их? - Ровно сто. - Становись среди них первым и крикни: "Девушка-красавушка красоты невиданной, я приехал, чтобы увезти тебя отсюда!" Сказано-сделано. Крикнул младший сын Тангад-хана и окаменели ноги, крикнул еще раз - окаменело туловище. Изменился в лице Харада и Конька-Бегунка спрашивает: - Что мне теперь делать? А Конек-Бегунок ему и говорит: - Кричи, Харадушка, что есть моченьки в третий раз. Младший сын Тангад-хана крикнул. Девушка-красавушка красоты невиданной выглянула из окошка, плеснула водицею - окаменелости будто не было. - Бери уут с борцоками и, не мешкая, беги во дворец. Откроешь дверь,- пояснил Конек-Бегунок,- тебя старуха спросит: - Кто ты? Как посмел войти в Желтый дворец? А ты старухе так скажи: - Матушка, я принес покушать.- Развяжи уут с борцоками и поставь перед старухой. Станет она борцоки из уута таскать да в рот запихивать, бери девушку-красавушку красоты невиданной за руку и бегом ко мне. Смотри, если старуха крикнет: - Погоди, добрый молодец, погляди назад!- беги без оглядки. Младший сын Тангад-хана Конька-Бегунка выслушал и побежал к Желтому дворцу. Открыл дверь - старуха тут как тут. Харада поставил ей уут с борцоками, схватил девушку-красавушку красоты невиданной за руку и пустился что есть духу. Сбежали они со ступенек дворцовой лестницы и слышат: - Погоди, добрый молодец, погляди назад! Хотела девушка-красавушка обернуться, да Харада не велел... Сели на Конька-Бегунка - только их и видели. Мчит Конек-Бегунок, сыплются из-под копыт искры во все стороны. Где пробежит - всюду огненный след после себя оставит. Дни идут за днями, месяц за месяцем, глядь-целого года как не бывало. Остановился Конек-Бегунок у красного крыльца. Увидели соглядатай-придворные названого брата с девушкой-красавушкой красоты невиданной - во дворец заспешили. Повелителю доложили и вслед за ним на порожек выскочили. Глянул Бледнолицый хан на красавицу - обомлел, слова вымолвить не может. Глянули на нее завистники-придворные - позеленели от злости-зависти. Слуги Бледнолицего хана подхватили девушку-красавушку красоты невиданной и повели в светлицу. Стал Бледнолицый хан сватов к ней засылать. Она им и говорит: - Если ваш повелитель хочет, чтобы я стала его женой, пусть пригонит во дворец мой табун буланых кобылиц. - В каком царстве-государстве искать его?- спросили они. - Сумел ваш хан меня к себе во дворец заполучить, должен и табун буланых кобылиц пригнать. Сваты повелителю слово в слово доложили, придворные завистники ему тут же присоветовали: - Змея, заползая в кибитку, выгоняет подчас и хозяина. Не лучше ли, хан, до поры до времени услать названого брата на заданьице. Бледнолицый хан выслушал советы придворных приспешников и приказал позвать Хараду. - Названый брат, прошу тебя, исполни еще одно - не желанье, а желаньице. Пригони ко дворцу табун буланых кобылиц девушки-красавушки красоты невиданной. - Мой названый брат,- ответил Харада,- я не знаю, в каких лугах-степях траву щиплет он, в каком роднике воду пьет. - Ты всегда говоришь "не знаю", а потом находишь. Запомни, Харада: ястреб, нападая, не промахнется, хан - один раз приказывает. Не найдешь табун буланых кобылиц - не быть нам с тобой назваными братьями! - Как быть? Что делать?- спрашивает Конька-Бегунка Харада. - Не горюй, Харадушка, двум смертям не бывать - одной не миновать. Но запомни: поиграешь с собакой - останешься без полы, породнишься с ханом - останешься без головы. Садись, поедем в красно-желтую степь, что у самого Кеки-Тенгис. Долго ли, мало ли скакал, но остановился Конек-Бегунок на крутом берегу. - Теперь слезай,- сказал Конек-Бегунок младшему сыну Тангад-хана,- захоронись в расщелине и смотри: поднимется черная пыль - живи, как знаешь; поднимется облако красной пыли - взнуздай жеребца с белым пятном на морде. Харада лег в расщелину и видит: его Конек-Бегунок, пробежав вниз и вверх вдоль берега, спустился к воде, начал ржать и бить передним копытом по черному камню. Вдруг, разбрасывая волны в стороны, выскочил на берег со дна моря буланый жеребец с белым пятном на морде и начал рвать, кусать и бить копытами Конька-Бегунка. Бились они, кусались, а как облако красной пыли поднялось, Харада подбежал и взнуздал буланого жеребца с белым пятном на морде. Заржал жеребец призывным голосом - задрожала земля, из воды выплыли двенадцать буланых кобылиц с двенадцатью булаными жеребятами. Харада пригнал ко дворцу хана табун буланых кобылиц. Девушка-красавушка красоты невиданной надоила двенадцать ведер молока, слила его в котел, сняла с мизинца четвертое кольцо, кольцо семицветное, и, бросив его в молоко, сказала Бледнолицему хану: - Достанешь кольцо семицветное - буду верной женою по доброй воле, не достанешь - пеняй на себя. Испугался он злого умысла и говорит: - Пусть первым испытает удачу-счастье мой названый брат Харадушка. - Видно, как ни прыгает лягушка-квакушка, она все в своей луже. Что ж, я согласна, пусть первым будет он. - Верхом на теленке не доедешь до кочевья,- сказал Харада и прыгнул в молоко, вынырнул - стал безусым юношей, красавцем писаным. И видит Бледнолицый хан, что девушка-красавушка красоты невиданной глаз с красавца Харады не сводит. - Хороню, что ты не достал кольцо семицветное: быть бы тогда твоей голове на острие пики,- сказал он Хараде и прыгнул в котел. Ждали, ждали придворные, когда же их повелитель на поверхность молока покажется, да так и не дождались. - Ворона захотела стать лебедем,- сказала придворным девушка-красавушка красоты невиданной,- вошла в воду, да потеряла перья. Понапрасну ждете его. Харада - мой суженый, ваш повелитель. Повздыхали, погоревали приспешники Бледнолицего хана и согласились быть албатами хана Харады. Взял он себе в жены девушку-красавушку красоты невиданной и зажил с ней счастливо. Срок пришел - отправились в царство слепого Тангад-хана. - Батюшка, здоров ли ты?- спросил он, входя в покои отца. - Я-то, сын мой, жив-здоров. Что-то долго, сокол мой, летал, поведай, что видел. - Из Нижнего царства привел Конька-Бегунка, из царства Бледнолицего хана приехал с женой красоты невиданной. Пока искал землю, которую вы не видели, запомнил две истины: - Мудр тот, кто умен, и высший обманщик тот, кто умеет прикинуться правдивым. Батюшка, возьми от меня в дар золотоцветную Жар-птицу. Она свои дивные песни поет там, где нет обмана. Тангад-хан не удержался, приоткрыл глаз, чтобы посмотреть на Чудо-птицу. Золотоцветная Жар-птица запела - второй глаз Тангад-хана уж сам по себе открылся. - Слепым я прикинулся, чтобы узнать: умны ли мои сыновья,- признался Тангад-хан.- Ты, Харада, не посрамил моего имени,- и тут же ему отдал свое золотое цоло. |
|
 |
|
Copyright©2001-2002
www.djangar.ru |
