Сладко храпел златоуст — красноречья нойон.
Грозный владыка Джилгин склонился над ним,
Крепко связал, положил на плечо плашмя.
Вот он идет и торопится. Шагом одним
Он переходит узкую реку, двумя —
Реку широкую,— движется птицы быстрей...

Утром, едва проникло сиянье небес
В Джангрову башню,— полчище богатырей
Разом проснулось. Где пленник? Пленник исчез?
Джангар сказал: «Проверьте коней-бегунцов,
Наших проверьте богатырей-храбрецов!»
Быстрых коней проверяют — правилен счет.
Богатыре проверяют — недостает
Славного Ке Джилгана. Пропал златоуст!
Алому Хонгру дворец показался пуст,
Он закричал, посреди кругов становясь:

«Сивка домчит еще раз, хотя долговяз,
Сивка пойдет еще раз, хотя и ленив!
Эй, коневод, оседлай Оцола Кеке!»
И коневод побежал к прозрачной реке,
Сивку привел, в дорогу его снарядив.

Сивка помчался, ветер опередив.
Там, где копыта ступали, — такой глубины
Ямы остались, что каждый потом гадал:
«Что там, колодцы заброшенные видны?»
Глина, которую жеребец раскидал,
Встала большими курганами вдалеке.
Красная пыль, которую поднял Кеке,
Радугою в небосвод уперлась потом.
Резвость хангайского Лыски была такова,
Что богатырь на седле держался с трудом.
Восемь недель проскакал он знакомым путем.
Вот засверкала Джилгинова бумбулва,
Под полуденным небом, под правым углом.

Спешился Хонгор, стянул железным узлом
Ноги коня, вступил, ненасытный, в покой,
Десять дверей открывая с силой такой,
Что полетели щепки... Зашел он едва,—
Пленник взглянул на него в глубокой тоске...

Мучила воина, альчик вертя на виске.¹
Ханская знать, стараясь узнать, какова
Сила и хитрость Джангровых богатырей.
Но Ке Джилган не изменит присяге своей,
Страха не знает Бумбы суровый боец.
Не говорит ни единого слова боец.

«Дело какое тебя сюда завело?»—
Хонгор спросил златоуста и тяжело
Всей пятерней ударил его по щеке,
Чтобы запомнил навек, не давался в плен!
Сел он за стол от владыки невдалеке.

Молвил советник Джилгина Бадма-Зюркен —
Старец, предсказывающий событий черед
Ровно на сорок и девять весен вперед
И повествующий с правдою на устах
О сорока девяти минувших годах:

«Хонгрова сила — и спорить с этим нельзя —
Всемеро больше силы Джилгина, друзья.
Хонгрово счастье — и с этим спорить нельзя —
Всемеро меньше счастья Джилгина, друзья.
Сопоставляя достоинства эти, скажу:
Хонгор и наш господин помириться должны,
Поводов для неприязни не нахожу».
Хонгор ответил: «Я саблю вложу в ножны,
Если нелицемерны ваши слова,—
С ним помирюсь я. Не знаю лишь, какова
Воля Джилгина, что скажет
      ваш господин?»—
«Хонгор! Искать вражды не стану я. Мир,
Мир между нами!»— сказал
      владыка Джилгин.
В честь богатырского мира устроили пир.

[<<][<] [5] [6] [7] [>][>>]