Джангар тянулся, даже на цыпочки встал,
А ни единого не сорвал он листка!
Стал он карабкаться на цветущий сандал,
Сутки до первого добирался сука!
Лишь на вторые сутки настойчивый хан
В муках взобрался на следующий сучок.
Двадцать листков он сорвал и спрятал в карман.
И на язык положил он один листок:
«Дай отыскать мне к утру грядущего дня
Спутников этих проклятых,— молвил нойон,—
В мыслях нечистых своих погубивших меня».
И погрузился нойон в богатырский сон.

Утром, проснувшись, владыка себя нашел
Возле мальчишек, чьи души черны, как ночь.
Из-за красавицы спор между ними шел:
Не уступали друг другу тенгрия дочь.

Джангар, красавице обещавший помочь,
Сразу отправил ее в родительский дом.
«Здесь оставайтесь, паршивцы. Уйдете — потом
Не пощажу вас. Куда бы ни скрылись — найду:
И наверху и внизу, на земле и в аду».

Так приказав, отправился Хонгра искать,
Огненно-красной тропой побежал опять...

Снадобья и напитки держа на виду,—
Тысячи вкусов исполненную еду,—
Вдруг появились три темнооких рагни.
Джангар спросил — а спрашивал он об одном,
О великане Хонгре. Сказали они:
«Эти места были прежде глубоким дном
Бурной реки, не имевшей брода вовек.
Но только Хонгор — гордость народа вовек —
Вскрикнул трикраты, не вытерпев адских мук,—
На три потока река разделилась вдруг,
Образовав с этих пор три брода, нойон.
Знай же теперь, опора народа — нойон:
Здесь и покинула Хонгра его душа!»

Джангар помчался, Хонгру на помощь спеша.
Долго бежал он огненно-красной тропой,
И раскаленного моря достиг нойон.
Лучники к морю сбежались со всех сторон —
Тысячи тысяч шулмусов. Начался бой.
Врезавшись в самую гущу вражьих полков,
С тыла теснил их нойон и с обеих боков.
Падали перед нойоном стены стрелков.
Был он бедою трусов, грозой смельчаков.
Видимо, смерть превратилась в его булат.
В летописях не сыскать подобных расплат!

Джангар на поле сраженья бросает взгляд,
Делает этим шулмусам быстрый подсчет:
Их оказалось не более пятисот!
Он размахнулся мечом со всего плеча —
Новая сотня гибель нашла от меча.
Долго еще рубился Джангар-нойон.
Долго с нечистыми бился Джангар-нойон,
На поле щедрая кровь заалела его,
Сделалось панцирем белое тело его,—
Еле держалась в этом теле душа.

Ринулись вдруг на него, тяжело дыша,
Четверо сотников — гордость вражеских сил.
Трех разрубил он, с четвертым в борьбу вступил:
Руки скрутил, подбросил его к облакам
И на лету разрубил его пополам.

Этот боец — последним был из врагов.
Хан оглянулся. Мертвые воины спят,
И только в люльке темнеющих берегов
Море качается, крупные волны кипят.
Джангар беспомощно озирался в аду.

[<<][<] [33] [34] [35] [36] [37] [>][>>]